аспирант с 01.01.2022 по настоящее время
г. Москва и Московская область, Россия
ГРНТИ 67.00 СТРОИТЕЛЬСТВО. АРХИТЕКТУРА
ББК 85 Искусство. Искусствознание
В работе проводится анализ влияния китайской архитектурной мысли на градостроительные особенности японских столичных городов в контексте анализа данных археологических раскопок раннего, среднего и позднего периодов эпохи Хэйан (794–1185 гг.) и сравнение полученных данных с изначальным проектом.
японская архитектура, градостроительство, планировочная структура, Хэйан-кё, Хэйдзё-кё
Становление государственности было тесно связано с градостроительными проектами, отражавшими стремление правителей установить господство и порядок, демонстрируя власть над пространством как внутри, так и за пределами государства. Масштаб архитектурных и градостроительных решений, призванный внушать благоговейный трепет перед государством, является характерной чертой древних столиц. Особенно явно эта черта прослеживается в градостроительной традиции китайских императорских столичных городов, оказавших значительное влияние на японскую архитектуру, так как история становления централизованной власти в Японии во многом опиралась на управленческий опыт Китая.
Будучи проекцией власти императора, идеальный город, в котором должен происходить процесс управления, был словно отпечатан на земной поверхности, служа воплощением порядка, обеспечивающего гармонию и процветание. Именно таким, по аналогии со своими китайскими образцами VII–X вв., должны были стать Хэйдзё-кё (старое название Нара) и Хэйан-кё (старое название Киото). Конечно, копирование китайских образов в Японии не носило абсолютного характера. Например, между Хэйдзё-кё и китайским столичным городом Чанъань имелся ряд существенных отличий: «дворец государя и административные постройки, организованные в Нара в единый архитектурный комплекс, занимали 4 квартала в северной части столицы, а в Чанъани дворец и министерства располагались обособленно» [2, с. 114].
Несмотря на то, что управленческий и градостроительный опыт Китая был успешно воплощен в проекте Хэйдзё-кё, усиление власти буддийских храмов (уже к 720 г. их насчитывалось 46) [2, с. 115], привело к тому, что было принято решение о переносе столицы, обусловленное намерением императорского дома ограничить влияние буддийской общины на процесс принятия решений в государстве [3, с.56]. Непосредственно в самой планировочной структуре нового города было предусмотрено расположение только двух буддийских храмовых комплексов, и, чтобы не допустить повторения ситуации, был введен запрет на перемещение буддийских храмов из Хэйдзё-кё в новую столицу [2, с. 177]. Также строительство новой столицы и императорского дворца было сопряжено с экономическими трудностями, – в 805 г. император Камму был вынужден его приостановить из-за оскудения казны [2, с. 176].
Когда император Камму основал Хэйан-кё в 794 году, новая столица должна была стать постоянным управленческим и ритуальным центром сильного централизованного государства, соответствующего китайским образцам. Однако японское государственное устройство функционировало совершенно иначе, чем его китайский прототип, реальная власть в большей степени принадлежала отдельным политическим деятелям, чем государственным институтам, а «законодательная база, на которую опиралось государство, в недостаточной степени соответствовала японским реалиям, что затрудняло правоприменительную практику» [1, с. 49].
Процесс ритуализированного управления государством нашел свое отражение в иерархии планировочной структуры города. Императорский бюрократический аппарат и дворцовые комплексы были расположены в северной части столицы, а резиденции аристократии, расположенные рядом, были символами ее статуса в управленческой структуре. Согласно изначальному плану, земля должна была быть систематически разделена на одинаковые кварталы, которым соответствовала симметричная сетка дорог. Широкие и ровные дороги должны были обеспечивать эффективное использование транспорта и прохождение императорских процессий. Территория города была систематически разделена, а планировочная структура и транспортные артерии были спроектированы максимально рационально.
Однако в реальности кварталы оказались слишком крупными, а дороги слишком широкими. Общественные сооружения, в свою очередь, были непомерно велики и многочисленны [6, с. 27]. Амбициозный масштаб проекта, помноженный на целый ряд факторов, отрицательно повлиявших на успешность его реализации, привел к тому, что он фактически так и не был завершен. Также стоит отметить, что идеальная симметрия плана не была полноценно реализована, возможно потому, «что не нашлось достаточного числа жителей, чтобы заселить такой огромный город» [2, с. 177]. Еще одним фактором, повлиявшим на неустойчивость планировочной структуры, стали особенности рельефа долины, в которой был расположен город, которые «делали западную часть города неудобной и малопривлекательной для обитания, и она развивалась медленнее восточной, которая протянулась до берегов реки Камо уже к концу IX в.» [2, с. 177].
Анализ археологических данных эпохи Хэйан (794–1185 гг.) также подтверждает то, что городское пространство претерпевало существенные изменения. На примере сопоставления данных археологических работ времен раннего, среднего и позднего периодов эпохи Хэйан явно прослеживается стагнация одних районов и развитие других. Хэйан-кё изначально состоял из 3 секторов – Императорского дворца, Сакё (левый сектор) и Укё (правый сектор). Сравнивая изначальный план города с археологическими данным раннего Хэйан, можно констатировать, что в некоторых секторах было проложено мало дорог, а сами эти территории остались неосвоенными. В ранний период (VIII–IX вв.) найти следы в Сакё сложнее. Пустые области в северо-восточном и юго-восточном углах Сакё и части западной оконечности Укё позволяют сделать вывод о том, что они были неосвоенными. В некоторых частях Укё было построено мало дорог, и эти районы, видимо,также остались неосвоенными. В средний период (X–XI век) территории, бывшие заброшенными в ранний период Хэйан по-прежнему остаются заброшенными. Развитие Сакё и стагнация Укё приобретают устойчивый характер. В поздний период (XII век) отчетливо видно, что самым плотно заселенным районом остается Сакё [4]. Как мы видим, в периоды среднего и позднего Хэйан, в то время как часть территорий находилась в запустении, другие активно развивались.
Исходя из этих данных можно сделать вывод, что градостроительная сетка Хэйан, скорее всего, так и не была завершена до конца [6, с. 31-32]. Кроме того, сравнивая получившееся функциональное зонирование сегментов планировочной структуры, расходившееся с изначальным вариантом, можно констатировать значительное отклонение от первоначальной идеальной схемы.
Эрозия государственной управленческой структуры находит свое отражение и в физическом воплощении столичного города, перенося объективные социальные противоречия вматериальную составляющую городского пространства. Изменчивая политическая реальность, экономические проблемы и стихийные бедствия стали объективными причинами, способствовавшими разрушению системы императорской власти, – императорский дворец, правительственные учреждения и дипломатические резиденции исчезали с угрожающей скоростью, в то время как западная половина города была быстро превращена в сельскохозяйственные угодья, а элитные дворцы никогда в полной мере не соответствовали своим структурным и функциональным идеалам как редкие места ритуализованного государственного управления [6, с. XX].
Так как повсеместное распространение системы частных земельных владений сёэн, не облагаемых налогом, и возросшая роль местного чиновничьего аппарата при распределении средств и направлении в столицуналогов [3, с. 49] подрывали экономическое благосостояние централизованного государства, то уже к Х веку центр реального влияния переместился из императорского дворца в резиденции придворных аристократов и храмовые комплексы. Впоследствии эти узлы частного политического и экономического влияния стали ядрами плотных кластеров городской застройки, что привело к глубокой пространственной трансформации городской структуры, в результате которой Хэйан-кё превратился из города, воплощающего власть государства и императора, в совокупность городских анклавов. Физическое пространство города отразилось в социально-политической реальности эпохи, где пространство, как и власть, было раздробленным и многомерным.
Еще одним признаком, указывающим на проблемы с воплощением в реальность китайской градостроительной системы, является тот факт, что в городе не хватало места для точного распределения жилых участков в соответствии с системой права собственности. Развитая бюрократическая система требовала большого обслуживающего чиновничьего аппарата. Хэйан-кё стал домом для разнообразной популяции чиновников численностью от пяти до семи тысяч человек [6, с. 3]. Поскольку Хэйан-кё унаследовал систему статусных земель Хэйдзё-кё, после переноса столицы возникли сложности с распределением земельных участков. Несмотря на наличие документов, призванных упорядочить этот процесс, система преемственности никогда не функционировала так, как планировалось.
В Японии существовала система из девяти основных рангов чиновников, «каждой ранговой категории, согласно законодательству, соответствовала определенная должность» [3, с. 33]. Однако большая часть чиновничьего аппарата — «около 95% от общей численности — составляли чиновники 6-го ранга и ниже, а также служащие, не имевшие ранга, но занимавшие определенные должности» [3, с. 55]. При соблюдении предписанийпериода Нараот пяти до семи тысяч чиновников низкого ранга, пребывавшихв столице, имели бы право на большее количество участков, чем было в самом городе [5, с. 120]. Стоит также отметить, что неудачная попытка первоначального переноса столицы из Хэйдзё-кё и Нагаока-кё также могла внести дополнительную сложность в этот процесс.
Подводя итог, можно констатировать, что несмотря на то, что китайская градостроительная традиция оказала существенное влияние на градостроительные решения столичных городов в Японии, характер изменений планировочной структуры, приводивший к развитию ткани городского пространства за пределами четко очерченной структуры, отражал объективные географические, политические, социальные и экономические особенности, характеризующие специфику японского исторического развития.
1. Еремин, В.Н. История правовой системы Японии / В. Н. Еремин. - Москва : РОССПЭН, 2010.
2. История Японии. Т. I. С древнейших времен до 1868 г. / отв. ред. А.Е. Жуков. - Москва : Институт востоковедения РАН, 1998.
3. История Японии: Учебник для студентов вузов / под ред. Д. В. Стрельцова. - 2-е изд., испр. и доп. - Москва : Аспект Пресс, 2018.
4. Growth of Cities - Online Resource for Japanese Archaeology and Cultural Heritage. - URL: https://dig.sainsbury-institute.org/orjach/growth-of-cities/ (date of access: 10.05.2023).
5. McCullough, William H. The Capital and Its Society // Cambridge History of Japan / ed. Donald H. Shively and William H. McCullough. Vol. 2. Heian (Japan). - Cambridge (UK): Cambridge University Press, 1999. - P. 97-182.
6. Stavros, Matthew. Kyoto: a history of Japan’s pre-modern capital / Matthew Stavros. - Honolulu : University of Hawaii Press, 2014.
Авторы: Шевченко Марианна Юрьевна
