RANHiGS (Dizayn, starshiy prepodavatel')
Moscow, Moscow, Russian Federation
The article examines the features of the architectural and spatial environment of late Soviet gardening partnerships. They are compared with the “small gardens” of city dwellers, common in Germany - Kleingarten. The similarities and differences between these types of development are examined through the prism of their changing value to citizens. It is concluded that, being at the beginning of their history very similar to Kleingartens, collective gardening, as a result of the complication of their functional, social and cultural program, begins to differ significantly from them and becomes a specific form of dacha.
dacha, collective gardens, kleingarten
Садоводческие товарищества, возникающие в Советском Союзе в первые послевоенные годы и получившие широкое распространение во второй половине ХХ века, в отечественной науке рассматриваются в основном как важное социокультурное явление и в этом качестве изучены достаточно хорошо. Их архитектурно-средовой аспект, при этом, по-прежнему остается малоизученным, несмотря на очевидное своеобразие принимаемых архитектурных решений.
Его исследование требует обращения к теме аналогов.
В Европе практика использования горожанами небольших земельных наделов в пригороде или в городской черте распространена достаточно широко. По данным международной федерации семейных садов в Европе действует 14 национальных ассоциаций садоводов, с более чем двумя миллионами официально зарегистрированных членов [6].
В Великобритании такие участки называются Allotments, арендуются у местных советов и используются, как правило семьями с невысоким доходом, для выращивания фруктов, овощей и цветов. Нидерландские Familietuinparken ориентированы скорее на семейный досуг, садоводство в них выступает как дополнительная функция. В Бельгии похожая практика называется Parcellerings и любопытна тем, что на этих участках, как правило, строятся небольшие дома.
Ближайшим аналогом садоводств, однако, представляются KLEINGARTEN (в переводе – маленькие сады) (рис. 1) — небольшие земельные наделы горожан, появившиеся в Германии и уже затем ставшие популярными в других странах Западной Европы. Их история восходит к 1864 году, когда Даниэль Готлиб Мориц Шребер организует под Лейпцигом первый «Шребенгартен», который и послужил прототипом для малых садов в немецких городах. В 19 веке они рассматривались как своеобразный ответ на индустриализацию и ухудшение условий жизни в городе, и предоставлялись рабочим для выращивания овощей и для отдыха.
Среди городских садоводств Европы их можно назвать и наиболее распространенными – Германская ассоциация садоводов объединяет больше 900 000 владельцев участков[7].
Формальное сходство клейнгартенов и садоводческих товариществ, на которое иногда обращают внимание исследователи [2], кажется очевидным: они очень схожи с точки зрения планировочной организации – чаще всего и те и другие разбиты на сетку кварталов из небольших прямоугольных наделов, вполне сопоставимы размеры участков (300-400 м2 в KLEINGARTEN и 600- 800 м2 в садоводствах) и закрепленные нормами максимально допустимые размеры построек: 24 м2 и 25 м2 соответственно (в СССР указанное ограничение действовало только до 1985 года [1]).
Существенное отличие, однако, заключается в том, что в Германии ни функция, ни форма практически не менялись, а нормы достаточно строго соблюдались, — т. е. и в наши дни постройки на участках если не те же, то во всяком случае, такие же по размерам. Садово-дачная застройка, напротив, на протяжении истории своего существования меняется довольно значительно – что, в том числе, находит отражение в нормативном законодательстве.
Если в первых документах, регламентирующих строительство на садовых участках, предполагается лишь строительство «небольших летних одноэтажных построек» [5] площадью 6-10 м2, то к 1988 году речь уже шла об отапливаемых садовых домиков, площадью «до 50 м2 без учета террасы (веранды) и мансарды» [4], т.е. их площадь возрастает более чем в 5 раз.
Происходящие на садовых участках перемены настолько существенны, что позволяют говорить о происходящей на них «перманентной реконструкции», которая оказываются важнейшим качеством их архитектурно-пространственной среды, более того — одной из основ характерной для них архитектурной образности.
Отчасти различия клейнгартенов и садовых участков продиктованы разницей в расположении. Находясь на удалении от городской черты, садовые участки требовали более серьезных построек (рис. 2) , чем «малые сады» немецких городов, которые, как правило, находятся в непосредственной близости от жилой застройки окраин, а в некоторых случаях даже неподалеку от центру. С другой стороны расположение клейнгартенов в городской черте диктует большую компактность планировки, что оставляет меньше пространства для изменений.
Это влияет также и на разницу в ширине проездов – в клейнгартенах, куда горожане как правило не приезжают, а приходят пешком после работы, отсутствует необходимость организации полноценного автомобильного проезда, и потому расстояние между участками в них совсем не большое, редко больше 4 метров. В садоводческих товариществах, напротив, уже в советское время ширина улицы обусловлена необходимостью удобного проезда автомобиля.
Отсюда же – и совершенно разная градостроительная роль. В Германии «маленькие сады» работают как естественные разрывы в плотной городской застройке, их ценность – в привносимом в городскую среду визуальном разнообразии и в легкости контакта горожан с «природой». В Советском Союзе садоводческие товарищества – способ вынести контакт с природой за пределы привычного городского уклада, они скорее разгружают город поскольку на лето сюда уезжает существенная часть городского населения.
Но все же главным образом характер расположения в структуре города и пригородной зоны влияет на типичные модели использования клейнгартенов и садовых участков. Первые служат как удобное дополнительное пространство рядом с домом. В них приходят дети после школы, взрослые после работы – но вечером, как правило, все возвращаются в городскую квартиру. Т.е. характерным для них является частое, но временное посещение. Характер использования горожанами садовых участков в СССР, а после – в России существенно отличался значительно большей сложностью. Садовый домик был естественным продолжением городской квартиры, использовавшимся тремя поколениями семьи, и обладавшим совершенно разной ценностью для каждого из них – местом проведения летнего отдыха для детей, возможностью отдохнуть (в той степени, насколько можно считать отдыхом тяжелую сельскохозяйственную работу на участке) на выходных для взрослых, и местом летнего проживания для пенсионеров.
Разнообразие использование определяло постепенно усложнявшуюся палитру ценностей садового участка – постепенно он стал совмещать сельскохозяйственную и рекреационную ценность, с ценностью психологической, что было обусловлено стремлением владельцев использовать его в качестве полноценного второго жилища, т. е. фактически — дачи (которые, к моменту появления садоводств, существовали как важная часть российской городской культуры уже более двух веков и были социально привлекательной моделью второго жилища в пригороде). На официальном уровне это не признавалось (хотя государство и шло на уступки садоводам, постепенно смягчая регулирующее законодательство), но сами садоводы достаточно быстро начинали называть их «дачами» (и только сперва — с иронией) [8].
Этими факторами определяется ключевое отличие архитектурно-пространственной среды садоводческих товариществ от клейнгартенов – существенная разница в масштабности застройки. «Дачные» амбиции советских садоводов к концу восьмидесятых годов приводят к типичной форме садового домика с мансардой и террасой, с площадью застройки около 50 метров и высотой 6 метров до конька кровли (рис. 3). Участки коллективных садоводств зачастую огорожены глухими заборами высотой 1.8 – 2 метра. Ширина улицы достигает 15 метров в красных линиях. Клейнгартен выглядит как его уменьшенная копия – площадь домиков редко превышает 25 метров, высота как правило не превышает 3.5 метра. Изгороди не высоки, 1.2 метра, и не уменьшают визуальной проницаемости среды. Вместо улиц и проездов – проходы между участками, едва достигающие четырех метров.
Стоит заметить, при этом, что на ранних этапах своей истории архитектурно-пространственная среда садоводческих товариществ была во много похожа. Только со временем постепенное усложнение функциональной, социальной и культурной программы привело к возникновению того, что С. Б. Поморов называет феноменом «садово-дачной застройки» [3], т. е. к превращению коллективных садоводств в особую форму дач. Что, как представляется, дает новый ракурс для исследований рассматриваемой темы.
1. VSN 43–85. Zastroyka territoriy sadovodcheskih tovarischestv, zdaniya i sooruzheniya. Normy proektirovaniya // Konsul'tantPlyus: SPS. — URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/ online.cgi?req=doc;base=STR;n=8996
2. Ziyatdinov, Z. Z. Gradostroitel'nye aspekty razvitiya vtorogo zhilischa tipa «KLEINGARTEN» / Z. Z. Ziyatdinov // Arhitekton: izvestiya vuzov. — 2013. — № 4 (44). — URL: http://archvuz.ru/2013_4/24
3. Pomorov, S. B. Vtoroe zhilische gorozhan kompensacionnogo tipa : dis. ... doktora arhitektury : 18.00.02 / Pomorov Sergey Borisovich; Mosk. arhitektur. in-t. — Moskva, 2005.
4. Postanovlenie soveta ministrov RSFSR ot 31 marta 1988 g. No 112 “Ob utverzhdenii tipovogo ustava sadovodcheskogo tovarischestva” (ne deystvuyuschee) // Kodeks: SPS. – URL: https://docs.cntd.ru/document/901825784?ysclid=lzv949aedc336690928
5. Postanovlenie Soveta ministrov SSSR ot 3 iyulya 1952 g. No 2991 “O vozvedenii postroek v kollektivnyh sadah predpriyatiy, uchrezhdeniy i organizaciy g. Moskvy i Moskovskoy oblasti” (ne deystvuyushee).
6. Mezhdunarodnaya federaciya semeynyh sadov : sayt. — URL: http://www.jardins-familiaux.org/ (data obrascheniya: 19.05.2024).
7. Federal'naya associaciya sadovyh tovarischestv Germanii : sayt. — URL: https://kleingarten-bund.de/der-verband/verbandsstruktur/ (data obrascheniya: 19.05.2024).
8. Chehovskih, I. Rossiyskaya dacha — suburbanizaciya ili ruralizaciya? / I. Chehovskih // Trudy CNSI : Sbornik statey po materialam polevyh issledovaniy / pod red. V. Voronkova, O. Pachenkova, E. Chikadze. — Sankt-Peterburg, 2001. — Vyp. 9. — S. 73–83.
