from 01.01.2023 until now
The work is aimed at studying the monastic framework of the historical Moscow core, formed during the XIII–XIX centuries. The research focuses on the position of monasteries and metochions in the urban fabric and their architectural relationships with modern city, the dialogue between historical and modern urban topography.
Moscow, urban topography, monasteries, historic monastic structure, urban space, heritage preservation
Москва как исторически сформировавшаяся градостроительная среда мегаполиса с обширной территорией обладает высокой плотностью различных архитектурных и градостроительных памятников. Вопрос сохранения сложившегося образа исторических районов обладает неизменной актуальностью. Поскольку городская среда не статичный организм, ее облик может меняться и преобразовываться, накапливать критическую массу изменений. Чтобы прийти к некоторому осмыслению этих изменений, можно сузить их изучение до отдельных фрагментов. Так, в роли одного из индикаторов подлинности среды Москвы могут выступать монастыри, структурирующие историческое пространство.
В качестве первого шага для изучения характера изменений городской ткани целесообразно создание топографического описания размещения объектов монастырской структуры Москвы – от первых комплексов до современности. Но прежде необходимо определить хронологические рамки исследования, выделив пять важнейших периодов монастырской истории:
- XIII–XVI вв., когда монастыри существовали как абсолютно автономные единицы. Они в малой степени были связанны с городом, но при этом являлись моделью идеального устройства средневекового городского сообщества, выступали как опора княжеской власти, вносили вклад в становление городов и, как следствие, государственности [2];
- XVI–XVIII вв., когда монастыри уже являлись частью государства, но сохраняли экономическую независимость;
- XVIII–XX вв. Этот период можно охарактеризовать как период изменений. Монастырские хозяйства активно самокапитализируются. Одновременно с секуляризацией монастырских земель произошло становление монастырей как активных участников современной экономики;
- XX в. Институт религии прекратил свое существование, произошло разрушение и уничтожение монастырей из политических и градостроительных соображений;
- XX–XXI вв. Возрождение Церкви и религии, возобновление деятельности монастырей. Постепенное развитие территорий.
Для систематизации монастырской структуры можно выделить два основных критерия, относящихся к градостроительной топографии: это пространственная и функциональная характеристики.
Пространственная характеристика имеет прямое отношение к топографии. Ее основой служат картографические источники двух типов: исследовательские – касающиеся ранних периодов и составленные учеными в начале XX века; и фиксационные, создававшиеся на современном исследуемому периоду материале.
Опираясь на вышеизложенную периодизацию, можно выделить следующие источники, которые непосредственно легли в основу данного исследования. Среди них – исследовательские схемы, в том числе, схема М. Фехнер, описывающая данные по топографии Москвы до 1533 г. включительно (опубликована в 1945 г.); План Москвы А. Чаянова, реконструировавший город на XVII в. (опубликован в 1920 г.); фиксационные планы Москвы – М. Мичурина (1739 г.), А. Хотева (1852 г.), А. Суворина (1914 г.).
Функциональная характеристика имеет более опосредованное отношение к топографии – как один из факторов размещения или как продукт изменений, однако все равно играющая важную роль. В этом контексте для анализа объектов монастырской структуры можно выделить собственно монастыри (обители), подворья, богадельни, церкви на монастыре (таблица 1). Помимо вышеупомянутых категорий, косвенно к монастырям относятся объекты, связанные с их экономической, хозяйственной или просветительской деятельностью. Такие сооружения могут располагаться за пределами монастыря, включая часовни, доходные монастырские дома, огородные земли, школы и приюты. Эта типологическая группа отражает многообразие влияния монастырских структур на городскую жизнь, однако их вклад в формирование именно архитектурно-градостроительной среды не столь велик. Соответственно, ядром исследования становится только первая группа сооружений.
Совмещение данных топографических источников на современной карте (рис. 1, 2), позволяет получить объективное представление о расположении монастырских структур в городе. Опираясь на результат топографического исследования и консолидации данных, перейдем к описанию монастырской топографии и предпосылок ее формирования, параллельно проследив динамику статистики.
Таблица 1. Перечень объектов монастырской структуры Москвы
|
N |
Объект |
Основан |
Закрыт |
А.С.1 |
Ф.С.2 |
Тип3 |
|
I |
Кремль |
|||||
|
1 |
Спас на Бору мон. |
1319 |
1490 |
1 |
0 |
М. |
|
2 |
Троице-Сергиев Богоявленский мон. |
1354 |
1763 |
1 |
0 |
М. |
|
3 |
Чудов мон. |
1365 |
1918 |
1 |
0 |
М. |
|
4 |
Вознесенский мон. |
1386 |
1918 |
2 |
0 |
М. |
|
5 |
Крутицкое подв. |
1454 |
1770 |
1 |
0 |
П. |
|
6 |
Афанасьевский мон. (позже подв. Кирилло-Белозерского мон.) |
1389 |
1802 |
1 |
0 |
М.→П. |
|
II |
Китай-город |
|||||
|
1 |
Заиконоспасский мон. |
1400 |
1918 |
4 |
1 |
М. |
|
2 |
Никольский греческий мон. |
1310 |
1920 |
4 |
0 |
М. |
|
3 |
Богоявленский мон. |
1296 |
1929 |
3 |
0 |
М. |
|
4 |
Казанское архиерейское подв. |
1874 |
1917 |
2 |
0 |
П. |
|
5 |
Ильинский мон. (позже Новгородское подв.) |
1518 |
1626 |
2 |
0 |
М.→ П. |
|
6 |
Троицкое подв. |
1535 |
1917 |
3 |
0 |
П. |
|
7 |
Мироносицкий мон. (позже Чижевское подв.) |
1400 |
1700 |
2 |
0 |
М.→ П. |
|
8 |
Калязинское подв. |
1649 |
1917 |
1 |
0 |
П. |
|
9 |
Архиерея Вологодского подв. |
н/д |
н/д |
1 |
0 |
П. |
|
10 |
Иосифовское подв. |
н/д |
н/д |
1 |
0 |
П. |
|
11 |
Воскресенское подв. |
н/д |
н/д |
1 |
0 |
П. |
|
12 |
Ипатьевское подв. |
н/д |
н/д |
1 |
0 |
П. |
|
13 |
Вознесенское подв. |
н/д |
н/д |
1 |
0 |
П. |
|
13 |
Ростовское подв. |
н/д |
н/д |
1 |
0 |
П. |
|
14 |
Иверское подв. |
н/д |
н/д |
1 |
0 |
П. |
|
15 |
Нижегородское подв. |
н/д |
н/д |
1 |
0 |
П. |
|
16 |
Прилуцкое подв. |
н/д |
н/д |
1 |
0 |
П. |
|
17 |
Знаменский мон. |
1631 |
1923 |
3 |
0 |
М. |
|
18 |
Воронежское подв. |
н/д |
н/д |
1 |
0 |
П. |
|
19 |
Боровское подв. |
1626 |
1836 |
2 |
0 |
П. |
|
III |
Белый город |
|||||
|
1 |
Алексеевский мон. |
1360 |
1837 |
1 |
0 |
М. |
|
2 |
Крестовоздвиженский мон. |
1574 |
1814 |
2 |
0 |
М. |
|
3 |
Никитский мон. |
1582 |
1920 |
1 |
0 |
М. |
|
4 |
Моисеевский мон. |
1676 |
1765 |
1 |
0 |
М. |
|
5 |
Георгиевский мон. |
1490 |
1813 |
2 |
0 |
М. |
|
6 |
Воскресенский мон. (позже Саввинское подв.) |
1651 |
1907 |
2 |
0 |
М.→ П. |
|
7 |
Высоко-Петровский мон. |
1315 |
1918 |
4 |
1 |
М. |
|
8 |
Константинопольское греческое подворье |
1883 |
1938 |
4 |
0 |
П. |
|
9 |
Рождественский мон. |
1386 |
1922 |
4 |
1 |
М. |
|
10 |
Подворье Пюхтицкого мон. |
1993 |
- |
4 |
1 |
П. |
|
11 |
Варсонофьевский мон. |
1490 |
1765 |
1 |
0 |
М. |
|
12 |
Тверское подв. |
1690 |
1917 |
3 |
0 |
П. |
|
13 |
Суздальское подв. |
1650 |
1886 |
3 |
0 |
П. |
|
14 |
Сретенский мон. |
1397 |
1925 |
3 |
1 |
М. |
|
15 |
Подв. Макарьевского Желтоводского мон. |
1690 |
1917 |
3 |
0 |
П. |
|
16 |
Рязанское подв. |
н/д |
н/д |
1 |
0 |
П. |
|
17 |
Вятское архиерейское подв. |
1690 |
1890 |
4 |
0 |
П. |
|
18 |
Псковское архиерейское подв. |
н/д |
н/д |
4 |
0 |
П. |
|
19 |
Коломенское (Тульское) подв. |
1690 |
1917 |
4 |
0 |
П. |
|
20 |
Златоустовский мон. |
1412 |
1918 |
2 |
0 |
М. |
|
21 |
Подв. Николо-Угрешского мон. |
1737 |
1929 |
2 |
0 |
П. |
|
22 |
Подв. Саровской пустыни |
н/д |
н/д |
1 |
0 |
П. |
|
23 |
Ивановский мон. |
1530 |
1918 |
4 |
1 |
М. |
|
24 |
Александрийское подв. |
1855 |
1929 |
4 |
0 |
П. |
|
25 |
Подв. Высоко-Петровского мон. |
н/д |
н/д |
1 |
0 |
П. |
|
26 |
Подв. Бирлюковской пустыни |
н/д |
н/д |
1 |
0 |
П. |
|
IV |
Земляной город |
|
|
|
|
|
|
1 |
Церковь Успения на монастыре |
1668 |
1933 |
2 |
0 |
М.Ц. |
|
2 |
Зачатьевский мон. |
1584 |
1927 |
4 |
1 |
М. |
|
4 |
Церковь Троицы живоначальной на монастыре |
1649 |
1917 |
1 |
0 |
М.Ц. |
|
5 |
Феодоровский мон. |
1627 |
1709 |
2 |
0 |
М. |
|
6 |
Страстной мон. |
1654 |
1928 |
1 |
0 |
М. |
|
7 |
Подв. Чудова монастыря Заборовское |
н/д |
н/д |
1 |
0 |
П. |
|
8 |
Иоанна Предтечи монастырь церковный |
1772 |
1935 |
3 |
0 |
М.Ц. |
|
9 |
Покрова Богородицы богадельня, что на Землянке (ранее Покровский Лыщиков мон., позже церк. Покрова в Садех) |
1450 |
1590 |
3 |
0 |
М.→ Б. |
|
10 |
Косьмы и Дамиана мон. (позже богадельня) |
1400 |
1659 |
1 |
0 |
М.→ Б. |
|
11 |
Чигасов мон. (Церковь Спаса в Чигасах) |
1483 |
1625 |
1 |
0 |
М. |
|
12 |
Стар. Иерусалимское подв., церк. Воскресения Христова |
н/д |
н/д |
4 |
1 |
П. |
|
17 |
Крутицкий мон. |
1262 |
1785 |
3 |
0 |
М. |
|
V |
Замоскворечье |
|
|
|
|
|
|
1 |
Монастырь Рождество пречистые на Голутвине |
1472 |
1686 |
1 |
0 |
М. |
|
2 |
Подворье Афонского Свято-Пантелеймонова монастыря |
1912 |
1936 |
4 |
1 |
П. |
|
3 |
Марфо-Мариинская обитель |
1909 |
1919 |
4 |
1 |
М. |
|
4 |
Малоярославецкое подв. на Б. Ордынке |
1670 |
1917 |
3 |
0 |
П. |
|
5 |
Ивановский мон. под Бором (позже Черниговское подв.) |
1415 |
1515 |
2 |
0 |
М.→ П. |
|
6 |
Подв. Соловецкого монастыря |
1992 |
- |
4 |
1 |
П. |
|
VI |
Камер-Коллежский вал и шире |
|
|
|
|
|
|
1 |
Подв. Новодевичьего монастыря |
н/д |
н/д |
1 |
0 |
П. |
|
2 |
Новодевичий мон. |
1524 |
1922 |
4 |
1 |
М. |
|
3 |
Старый Саввин мон. |
1456 |
1690 |
1 |
0 |
М. |
|
4 |
Подв. Чудова монастыря в Хамовниках |
н/д |
н/д |
1 |
0 |
П. |
|
5 |
Новинский мон. |
1431 |
1764 |
1 |
0 |
М. |
|
6 |
Подв. Валаамского Спасо-Преображенского мон. |
1901 |
1926 |
4 |
0 |
П. |
|
7 |
Скорбященский мон. на Новослободской |
1889 |
1918 |
2 |
0 |
М. |
|
8 |
Ново-Троицкое подворье |
1767 |
1917 |
3 |
0 |
П. |
|
9 |
Ново-Алексеевский мон. в Красном селе |
1837 |
1926 |
3 |
1 |
М. |
|
10 |
Казанский Головинский мон. |
1886 |
1929 |
2 |
0 |
М. |
|
11 |
Андроников мон. |
1357 |
1918 |
4 |
0 |
М. |
|
13 |
Всехсвятьинский единоверческий мон. |
1862 |
1934 |
1 |
0 |
М. |
|
14 |
Покровский мон. |
1635 |
1929 |
4 |
0 |
М. |
|
15 |
Новоспасский мон. |
1490 |
1918 |
4 |
1 |
М. |
|
16 |
Новоспасская монастырская слобода |
н/д |
н/д |
4 |
1 |
М. |
|
18 |
Рождественский на Старом Симонове мон. |
1370 |
1379 |
1 |
0 |
М. |
|
19 |
Симонов мон. |
1370 |
1920 |
3 |
1 |
М. |
|
20 |
Даниловский мон. |
1282 |
1919 |
4 |
1 |
М. |
|
21 |
Донской мон. |
1591 |
1929 |
4 |
1 |
М. |
|
22 |
Подв. Николо-Перервинского монастыря |
н/д |
н/д |
1 |
0 |
П. |
|
23 |
Андреевский мон. |
1648 |
1764 |
4 |
1 |
М. |
|
24 |
Николо-Перервинский мон. |
1623 |
1918 |
3 |
1 |
М. |
- А.С. – Архитектурно-градостроительный статус
- Ф.С. – Функциональный статус: 0 – Упраздненный; 1 – Действующий
- Тип: М. – Монастырь; П. – Подворье; Б. – Богадельня; М.Ц. – Церковь на монастыре
Монастырский каркас Москвы сформировался по большей части в период XIV–XVII вв., что было обусловлено четырьмя важнейшими факторами. Первый можно назвать символико-мемориальным, поскольку причины размещения монастырей были связаны с сакрально значимыми событиями [1]. Такие монастыри нередко основывались в удалении от мирской суеты и по мере разрастания города включались в городскую ткань. Данная модель отчасти является истинным отражением монастырской топографии на период XIV–XVIII вв., однако в большей мере была свойственна не московским монастырям, но были и исключения (Новодевичий, Симонов, Донской, Новоспасский, Андроников).
Вместе с тем, многие комплексы Кремля и Китай-города не попадают под это определение, что выявляет второй фактор, который можно обозначить как вотчинный, или ктиторский [1]. Обоснованием служат свидетельства о том, что многие монастыри основывались ктиторами – князьями на княжеских землях (Великокняжеский Спасский монастырь Кремля) и другими знатными родами для молитвенного поминовения (Георгиевский, Никитский, Знаменский, Ивановский). В XVIII в. такие монастыри зачастую приходили в упадок и расформировывались.
Также создание монастырей обуславливалось интересами удаленных обителей и политической ролью монастыря, что выражалось в создании подворий или небольших монастырей в непосредственной близости к политическому центру, что было характерно для Кремля и Китай-города (Троице-Богоявленский, Чудов, Вознесенский, Знаменский, Никольский Греческий, Заиконоспасский). Еще одной предпосылкой к формированию монастырских ансамблей являлось решение непосредственных функциональных задач: встреча паломников, сбор податей, торговые, социальные функции. Этим можно объяснить расположение монастырей на главных улицах, у городских ворот, застав. К таким объектам относится большая часть монастырей Белого города и Земляного города (Страстной, Рождественский, Сретенский, Варсонофьевский, Моисеевский, Высоко-Петровский).
Факторы размещения были непосредственно сопряжены с типами монастырей и их функциями, описанными в церковных уставах [3]. Часто значительная роль отводилась комбинации различных факторов, и впоследствии монастырь, основанный с одной целью, мог менять свой тип (например, утратив свою политическую роль, перейти на попечение ктитора).
На начало XVIII в. количество монастырей достигает 37 – наибольшее количество одновременно действующих объектов за весь рассматриваемый период. С середины XVIII в. начинается процесс секуляризации, некоторые монастырские земли переходят под управление государства. Однако одновременно с секуляризацией у монастырей появляется возможность приобретать новые территории для строительства. Происходит смещение фокуса на самокапитализацию. Нерентабельные обители закрываются или переформировываются; происходят и церковные реформы. Общее количество секуляризированных объектов – 8.
Как часть процесса секуляризации, отдельно можно выделить период 1812 г. В ходе оккупации Москвы французскими войсками пострадали многие монастыри. В результате разорения некоторые лишились своего статуса, были переформированы в приходские церкви, что мотивировано экономически. Монахов перевели в более крупные монастыри. Количество таких монастырей – 3.
В конце XIX – начале XX в. многие подворья перестраиваются под новые нужды (Калязинское, Саввинское). На бывших монастырских землях строятся доходные дома. Монастырское хозяйство по большей части фокусируется на максимальной капитализации. Можно сказать, что у монастырей появляется возможность занимать все больше мест в городе за счет развития рынка и экономики; возникают доходные дома. Однако наряду с переформатированием, закрытием и переносом создаются и новые монастыри (6 за этот период).
И хотя конец XIX – начало XX в. связаны с большими изменениями монастырской жизни (секуляризация, упадок), этот период является наиболее показательным как высшая точка развития монастырской топографии (рис. 3). Общее количество монастырей в это время составляет 31. Архитектурно-градостроительная роль монастырских комплексов по-прежнему определяется особенностями их размещения в планировочной структуре города, оказывает значительное влияние на поддержание важнейших видовых характеристик, панорам и силуэтов.
В XX в. монастыри упраздняются и частично сносятся. На их месте возводятся новые здания, меняется набор доминант. Город начинает постепенно изменять свой облик, как и топографию. Радикально меняется его силуэт и средовые ценности. Так, 27 монастырей подверглись вмешательству, из них полностью снесено 11. Из-за множества снесенных сакральных объектов, в том числе и монастырей, городская панорама претерпевает сильные изменения, теряет свою многозначность, архитектурно-градостроительное и стилевое разнообразие.
В XXI в. религиозное и духовное возрождение приводит к возобновлению деятельности 16 ранее упраздненных монастырей. Крупные монастыри восстанавливаются; такая динамика чаще всего наблюдается за пределами границ Земляного города. В ядре исторического центра работы ведутся с объектами, наиболее сохранившимися к началу XXI в.
Таким образом, за всю историю Москвы известно о существовании 50 монастырей и 44 подворий. На сегодняшний день полностью утрачено 16 комплексов; частично сохранилось 8 и фрагментарно 11 монастырей. Полностью дошли до наших дней 15 монастырей.
Монастырскую градостроительную топографию Москвы можно суммарно охарактеризовать следующим образом: от Кремля к Китай-городу и далее вдоль Неглинной к северу монастыри располагаются в плотной исторической застройке, и только одна группа лежит на некотором отдалении к юго-востоку от исторического ядра города [1]. Многие сакральные точки исчезали, возникали новые, но всегда, вплоть до XX в., плотность монастырской структуры внутри стен была значительно выше. Это делает Кремль, Китай-город и Белый город наиболее интересными с точки зрения изучения взаимодействия города и его монастырской структуры на протяжении различных периодов. В этих частях города территории монастырских ансамблей, оказавшихся полностью разрушенными или сохранившими фрагментарно, были застроены еще в XX в., и в редких случаях пустуют. При более детальном рассмотрении таких участков и сравнении уничтоженной застройки с существующей, становится очевидной утрата ценностного потенциала пространства, оскудение городских панорам и архитектурного ландшафта города.
Возможно ли компенсировать потери среды, учитывая всю сложность истории России в XX в.? В каких формах возможно восстановление и адаптация средовых ценностей, поиск путей реабилитации разрушенных монастырских ансамблей? Ответом на эти вопросы может стать дальнейшее исследование и теоретическая разработка моделей адаптации таких участков и окружающих их территорий.
1. Batalov, A. L. Sakral'noe prostranstvo srednevekovoy Moskvy / A. L. Batalov, L. A. Belyaev; Institut arheologii Rossiyskoy akademii nauk; Gosudarstvennyy institut iskusstvoznaniya Ministerstva kul'tury RF. – Moskva: Dizayn. Informaciya. Kartografiya, 2010.
2. Belyaev, L. A. Drevneyshie monastyri Moskvy po dannym arheologii (konec XIII-XVII vv. ) : avtoreferat dis. ... doktora istoricheskih nauk : 07.00.06 / Belyaev Leonid Andreevich; In-t arheologii. – Moskva, 1994.
3. Litvinova, L. V. Monastyr' / L. V. Litvinova // Pravoslavnaya enciklopediya. – Elektronnaya versiya. – URL: www.pravenc.ru/text/2564106 (data obrascheniya: 14.11.2023).
4. Palamarchuk, P. G. Sorok sorokov. T. 2: Monastyri: Kitay-gorod. Belyy gorod. Zemlyanoy gorod. Gorod v granicah 1917 goda. Gorod v granicah 1960 goda / P. G. Palamarchuk – Moskva : Astrel', 2007.
5. Pamyatniki arhitektury Moskvy: Belyy gorod / G. V. Makarevich, B. L. Al'tshuller, V. I. Baldin i dr.; pod red. G. V. Makarevicha – Moskva : Iskusstvo, 1969.
6. Pamyatniki arhitektury Moskvy: Kreml', Kitay-gorod, Central'nye ploschadi / M. V. Posohin, V. I. Baldin, V. V. Bogdanov i dr.; pod red. A. I. Komecha, V. I. Pluzhnikova. – Moskva : Iskusstvo, 1982.
7. Svedeniya iz Edinogo gosudarstvennogo reestra ob'ektov kul'turnogo naslediya (pamyatnikov istorii i kul'tury) narodov Rossiyskoy Federacii // Portal otkrytyh dannyh Ministerstva kul'tury Rossiyskoy Federacii: sayt. – URL: https://opendata.mkrf.ru/opendata/7705851331-egrkn/ (data obrascheniya: 02.10.2023)
8. Fehner, M. V. Moskva i ee blizhayshie okrestnosti v XV i nachale XVI veka / M. V. Fehner // Materialy i issledovaniya po arheologii Moskvy; pod red. A. V. Arcihovskogo; t. II. – Moskva, Leningrad: Akademiya nauk SSSR, 1949.
9. Hotev, A. Alfavitnyy ukazatel' k planu stolichnogo goroda Moskvy, sostavlennomu po rasporyazheniyu g. moskovskogo ober-policmeystera, svity Ego Imperatorskogo velichestva, general-mayora Luzhina, A. Hotevym / A. Hotev – Moskva : Tip. «Vedomostey Mosk. gor. Policii», 1852–1853.
